Мэдака Куроива не понимает моей привлекательности

Дзиро Ямада живет в тени собственной тревоги. Его мир — это тихий шепот в углу шумного класса, постоянный внутренний монолог о собственном несовершенстве. Он видит себя серым, ничем не примечательным, а свое лицо — и вовсе отталкивающим. Эта убежденность стала его броней, привычной и неудобной. Каждый день — это ритуал самосохранения: опустить взгляд, сделать шаг в сторону, раствориться в фоновом шуме жизни. Он давно смирился с такой участью, даже не испытывая особой горечи. Просто факт, как смена времен года. Его существование — это ровная, бесцветная линия, и он не ждет, что в ней появится какой-либо изгиб.

Все рушится в один солнечный, ничем не примечательный день. Мэдака Куроива, сама искренность в человеческом облике, врывается в его вселенную со сокрушительной прямотой. Она не просто обращает на него внимание — она смотрит на него с восхищением, которое Дзиро считает немыслимым. Ее комплименты обрушиваются на него, как лавина. Они не льстивы и не наигранны; в ее глазах горит неподдельный, пылающий огонь одержимости. Для Дзиро это не счастье, а катастрофа. Каждое ее слово, полное любви, он воспринимает как насмешку или, что еще страшнее, проявление опасного безумия. Его защитные стены дают трещину, но не от счастья, а от ужаса перед этой необъяснимой, иррациональной реальностью, где он, Дзиро Ямада, может быть для кого-то объектом обожания. Их странные, вынужденные отношения становятся полем битвы. Он отчаянно пытается доказать ей свою «непривлекательность», копаясь в собственных комплексах, а она с непоколебимой, почти пугающей настойчивостью разбивает каждый его аргумент. Это не романтическая комедия, а жестокая проверка его самоощущения. В тисках этой навязчивой заботы Дзиро приходится задать себе самый мучительный вопрос: что, если он ошибался все это время? И готов ли он вообще узнать правду о себе, какой бы она ни была.